Тур Львов В Южную Африку 1962 года
С тех событий миновало уже больше полувека, однако 86-летний участник знаменательного для «Львов» тура в очередной раз готов рассказать о своих впечатлениях.
«Это была великолепная поездка, — рассказывает бывший столб сборной Шотландии. — Когда ты выходишь на поле за «Львов» или даже носишь одежду с их символикой, то ощущаешь себя настоящим героем. И, конечно же, видишь бесконечное уважение в глазах других людей».
18 мая 1962 года Ролло, который свою регбийную карьеру совмещал с работой на ферме, с составе лучших игроков Британских островов готовился на 3,5 месяца покинуть родину, чтобы помериться силами с африканскими командами. Для Ролло, чьи познания о «Львах» ограничивались двумя газетными статьями, путешествие обещало быть сказочным.
После сбора в Истборне команду отвезли в отель «Вашингтон», что находится в богатом лондонском районе Мэйфэр. В 16:00 родственникам и друзьям разрешили посетить игроков во время чаепития. Далее последовал прием у южноафриканского посла и ряд других официальных мероприятий.
Наконец, наступил день отправления.
«В 15:30 нас посадили в автобус и повезли в аэропорт. Там нас разместили в зале ожидания, где к игрокам вновь допустили друзей, родственников, а также всех желающих напутствовать лучших регбистов Британии. Все формальности с таможенным контролем и проверкой билетов прошли на удивление быстро. Нас даже никто особо не досматривал. Самолет взлетел по расписанию, в 18:00».
Команда из 30 игроков — плюс четыре замены, — сыграла первый из 25 матчей 26 мая в городе Солсбери, столице государства Родезия (в наши дни — Хараре, столица Зимбабве).
Последняя игра состоялась 28 августа в Найроби, Кения, где «Львы» сыграли со сборной Восточной Африки через три дня после четвертого (последнего) тестового матча против «Спрингбоков» в Блумфонтейне.
Долгая разлука с близкими была не единственной проблемой, с которой столкнулись игроки, отобранные в состав «Львов».
Ролло, которому тогда было 27 лет, вместе со старшим братом работал на семейной ферме в шотландском округе Файф. Кроме того, дочери Ролло на тот момент исполнилось всего шесть месяцев. «Так что в этот тур мне пришлось отпрашиваться и у жены, и у брата, — вспоминает он. — К счастью, мы успели посадить все яровые культуры, а вернуться я должен был как раз к сбору урожая. Такой расклад всех устраивал».
В то время как Ролло прекрасно знал, что после Тура вернется к привычной жизни на ферме, для других поездка была сродни шагу в неизвестность.
Вингер Ронни Коуэн, которому в этом году исполнилось 80 лет, является самым молодым из ныне живущих участников Тура 1962 года. Также он до сих пор считается самым юным шотландцем (20 лет и шесть месяцев), когда-либо попадавшим в состав «Львов». На момент участия в Туре Коуэн был на месяц моложе, чем Крейг Чалмерс (Австралия-1989) и на пять месяцев — чем Стюарт Хогг (Австралия-2013).
«В финансовом отношении Тур стал для меня настоящей катастрофой, — вспоминает Коуэн. — Я работал на мельнице в Селкирке, и они не могли позволить работнику отсутствовать в течение 3,5 месяцев. Поэтому за семь или восемь недель до поездки я оказался безработным. Шотландский союз регби пообещал помочь мне по возвращении, но, разумеется, все осталось на стадии обещаний».
В дальнейшим Коуэн больше никогда не выступал за свою страну. Вернувшись из Тура, он пошел по пути своего отца Джимми и старшего брата Стэна: перешел в регби-лиг и сделал успешную карьеру в клубе «Лидс».
«Конечно, я мог добиться успеха и в сборной Шотландии, но сказался слишком юный возраст, — комментирует он свое решение. — Предложение перейти в регби-лиг тогда казалось мне более заманчивым».
Некоторые подозревали, что Коуэн согласовал условия трансфера еще до отъезда «Львов». Игрокам команды давали 70 шиллингов в неделю (около 3,5 фунтов стерлингов) на покрытие расходов. Но Ролло вспоминает: «Рон был единственным игроком, который спокойно тратил деньги! В любом случае, особых поводов расставаться со своими шиллингами у нас не было, ведь игроков обеспечивали всем необходимым».
Южноафриканские СМИ наградили Ролло прозвищем «Тарзан». Ролло до сих пор не понимает почему, но, скорее всего, журналистов поразила огромная сила шотландского столба. При росте 180 см и весе 92 кг в наши дни довольно трудно добиться успеха в профессиональном регби (достаточно взглянуть на игроков первой линии современных команд). Но тогда Ролло явно доминировал над столбами соперников.
«Я играл на позиции закрытого столба и, стоя на одной ноги, сам выуживал мяч во время схватки, — вспоминает игрок. — Моим коронным приемом был отыгрыш мяча, когда его вводил соперник. Даже стоя на одной ноге мне хватало силы сдерживать столба противника, поэтому наш хукер, как правило, оставался без работы. Возможно, это связано с тем, что я с ранних лет работал на ферме. Там я таскал 200-фунтовые (около 90 кг) мешки с силосом и удобрениями, работал вилами и загонял скот. Физически слабым людям вообще не место на ферме».
Ролло играл за свой клуб Howe of Fife до 40 лет, завершив карьеру восьмым номером во втором составе. От природы обладая телосложением, идеальным как для схватки, так и для работы на ферме, Ролло, тем не менее, регулярно тренировался.
«Каждый вечер в 21:45 я выходил на дорогу за ворота фермы и пробегал восемь участков по 200 метров, из которых два — на полном ускорении. Восстановив дыхание, я возвращался обратно в дом. 15-минутная тренировка завершалась как раз к выпуску вечерних новостей. Я делал эти упражнения семь вечеров в неделю, и никогда не было мысли пропустить хоть раз. Лучшая тренировка, на мой взгляд. Даже сейчас у меня только 84 см в талии!».
Мощное сложение и привычка одевать клетчатый килт на официальные мероприятия сделали Ролло настоящей звездой в африканских газетах. Однако сам Тур закончился для игрока весьма плачевно: череду матчей Ролло прервала серьезная травма. Он готовился выйти на поле в связке с легендарным столбом Сидом Милларом, который отыграл за «Львов» девять тестовых матч в турах 1959, 62 и 68 годов, но травма ребер перемешала все карты.
«Меня вместе с Сидом выбрали в основной состав, однако из-за травмы пришлось пропустить первые два тестовых матча, — рассказывает Ролло. — У нас вообще не было штатных врачей. Только вернувшись домой я узнал, что разорвана межреберная мышца. Если бы мне сделали рентгеновский снимок, все бы сразу стало ясно. Но пришлось просто ждать, пока не полегчает. Потом я конечно же играл (Ролло участвовал в 13 из 25 матчей), но на тестовые матчи меня так и не поставили. И это было огромным разочарованием».
Если при серьезных травмах игрокам приходилось искать местного врача, в более легких случаях команду выручал ирландский замок Билл Малкахи. В свое время он получил медицинское образование в Университетском колледже Дублина, а потом работал врачом в авиакомпании Aer Lingus.
«Однажды во время игры мне повредили нос, — вспоминает Коуэн. — Билл Малкахи без лишних слов вправил кость и я продолжил играть».
Отряд сопровождал менеджер Брайан Воган, командующий Королевским флотом. В конце 1940-х годов он выиграл восемь матчей за сборную Англии, а в то время был президентом Регбийного союза. Его помощник Гарри МакКиббин, бывший центровой Ирландии, который в 1938 году также ездил в Южную Африку, возглавлял Ирландский союз.
«Брайан и Гарри больше походили на учителей, чем на тренеров, — делится с нами Коуэн. — Фактическим тренером был капитан Артур Смит. Вместе с Гордоном Уодделлом (флай-хав) они руководили игрой защитников. С нападающими же работали Билл Малкахи и Сид Миллар. Так что как таковой тренерской работы в команде не было. Мы просто делали все, что могли».
Отсутствие наставничества сказывалось на многих элементах игры. Так, по мнению Коуэна, выполнение коридоров было «полным фарсом».
«Будучи вингером я вбрасывал мяч. И, честно говоря, это была лотерея. Только «восьмерка» сборной Шотландии Джон Дуглас и несколько валлийцев в заднем ряду были достаточно проворными и умели правильно прыгать. Крупные парни, такие как Майк Кэмпбелл-Ламертон, Кит Роулендс, Билл Малкахи, были слишком тяжелыми для прыжков в коридоре. Поэтому в те времена за коридором сразу следовала схватка. Очень редко удавалась отыграть мяч. Поэтому во время каждого вбрасывания мне оставалось надеяться только на удачу».
Вингер Артур Смит был первым капитаном-шотландцем с 1927 года. Семеро его соотечественников в разное время возглавили «Британских и ирландских львов» (до 1950 года команда называлась «Британские острова»): начиная с Билла Маклагана в 1891 году и до Гэвина Гастингса в 1993 году.
Большинство из них были жесткими и бескомпромиссными лидерами. Однако, Смит, который в 1975 году умер от рака в возрасте 42 лет, имел свое представление об управлении командой.
Смит, занесший 12 попыток в 33 тестовых матчах за Шотландию, умел не только играть в регби. Он обучался в Университетах Глазго и Кембриджа и имел степень доктора математических наук.
Джим Телфер, который недавно составил сборную величайших игроков Шотландии, где поставил Смита на позицию правого вингера, так объясняет свое решение: «Артур был не только очень разносторонним человеком, но и настоящим джентльменом. Капитан должен уметь работать с людьми, объединять их в команду. У Артура со «Львами» это получалось просто отлично. Вместе мы ходили на званые ужины, где он мог подолгу выступать с речами перед всеми собравшимися. Даже находясь при смерти Артур оставался позитивным. Он понимал, что жить оставалось недолго, но всегда шутил по этому поводу. А для этого нужно обладать изрядной долей смелости. Нам действительно очень его не хватает».
В 1962 году в рамках Кубка пяти наций скромняга Смит привел Шотландию к первой за последние десятилетия победе над сборной Уэльса на их домашнем стадионе в Кардиффе, а две его попытки обеспечили победу над Ирландией со счетом 20:6.
«Артур был очень хорошим нападающим, — вспоминает Телфер. — Он мог разгоняться до невероятной скорости будто бы без всяких усилий. Прирожденный спринтер и неуловимый игрок, он менял направление и ускорялся в самый неожиданный для соперника момент».
18-летний Коуэн впервые сыграл в одной команде со Смитом во время первого тура сборной Шотландии в Южную Африку (1960). О капитане у него остались самые теплые воспоминания: «Артур был всего на 10 лет старше, но я уже тогда считал его одним из своих кумиров. Мне очень повезло играть с ним в одной команде. А еще он был невероятным человеком и хорошо относился ко всем игрокам. Артур никогда не указывал людям, что они должны делать. Он был очень сдержанным, почти молчаливым капитаном. Тогда в Южной Африке ему было довольно непросто».
«Львы» потеряли своего основного плеймейкера, защитника сборной Англии Ричарда Шарпа. Он сломал челюсть после захвата Маннетжи Ру в матче против Северного Трансвааля. Тогда команда не только лишилась одного из ключевых игроков, но и потерпела первое поражение на турнире. До тестового матча со сборной ЮАР оставалась всего неделя. Шарп вернулся в команду только в конце Тура и выступил лишь на двух последних тестовых матчах.
«Нам очень не хватало Ричарда, — сетует Коуэн. — Он был из тех, кто пытался прорываться с мячом к зачетке, тогда как Гордон Уодделл [шотландец, который заменил Шарпа в тестовых матчах] предпочитал играть ногой. Я надеялся оказаться на поле с Ричардом, потому что мы уже были знакомы по играм за «Барбарианс». Он не только превосходно бегал, но и всегда контролировал ситуацию за спиной. В то время как Гордон при всех своих достоинствах, казалось, просто все время пинал по мячу. Это сильно расходилось с моим стилем игры».
Если тактика Уодделла не всегда находила одобрение у товарищей по команде, за пределами поля у него все складывалось как нельзя более удачно. Во время Тура он встретил свою будущую жену Мэри Оппенгеймер — дочь Гарри Оппенгеймера, президента алмазной корпорации De Beers. Позже Уодделл вернется в Южную Африку, чтобы жениться на мисс Оппенгеймер и сделать успешную деловую карьеру. Потом он займется политикой и в 1974 году войдет в парламент Южной Африки от Прогрессивной партии, которая выступала против апартеида.
А в 1962 году Уодделл помог «Львам» добиться ничьей 3:3 в их первой встрече с командой ЮАР. Центровой игрок валлиец Кен Джонс занес попытку на глазах у 73 000 болельщиков на стадионе «Эллис Парк» в Йоханнесбурге. Единственный пенальти южноафриканского полузащитника Кита Оксли принес британцам поражение во втором тестовом матче (3:0). Уступили «Львы» и в третьей тестовой игре в Кейптауне со счетом 8:3.
Поражением закончился и четвертый тестовый матч, который уже ничего не решал. Для молодого Уилли Джона МакБрайда это был первый из его рекордных 17 тестовых матчей за «Львов». «Тогда Уилли Джону было 22 года, — рассказывает Коуэн. — Казалось, для него нет ничего невозможного. Как и я, Уилли попал в тестовую команду уже во время Тура. Он выделялся даже на фоне опытных игроков. К 1974 году, когда он отправился в очередной Тур в качестве капитана «Львов», он уже знал все о регби, выездных турнирах и работе с людьми. За его плечами был просто колоссальный опыт».
Когда капитан Смит получил травму и выбыл из состава на финальный тестовый матч, Коуэна переместили на фланг, где он и провел свою последнюю игру в регби-юнион на стадионе «Фри-Стейт» в Блумфонтейне. Несмотря на переход в регби-лиг, Коуэн до сих пор вспоминает матч во всех красках: «Это была фантастическая игра, впечатления на всю оставшуюся жизнь. Я играл против Маннетжи Ру, одного из лучших игроков противника».
Коуэн занес вторую из трех попыток «Львов». Первым же очки команде принес его соотечественник шотландец Кэмпбелл-Ламертон, который в 1966 году отправится в Тур уже в роли капитана «Львов». Однако в том матче южноафриканцы занесли шесть попыток и выиграли со счетом 34:14.
«Нам тогда крепко досталось, — вспоминает Коуэн. — Однако это уже был конец Тура, который длился больше трех месяцев. Лично мне было все равно, но у многих игроков были семьи, а кто-то даже стал отцом во время своего отсутствия. Люди хотели поскорее вернуться домой, ведь они слишком долго не видели своих жен и детей».
Если для одних возвращение домой было долгожданным облегчением, то другие запомнили Тур как самое яркое событие своей жизни. «Я бы хотел остаться там подольше, — шутит Ролло. — Да и вообще ездил бы каждый месяц».
